Усадьба Михельсона. В Киеве разрушили очередной памятник архитектуры
Кого в наше время удивишь сообщением об акте вандализма в столице? Однако происшедшее событие особенное, поскольку расправе над памятником архитектуры поспособствовал именно тот орган, который обязан был его оберегать, и которому мы с вами регулярно отстегиваем из своего небогатого кошелька, чтобы при случае культуру защитил и злодея за преступную руку схватил. Все, что нужно, столичному органу охраны культурного наследия закон предоставил: штрафовать имеет право, грозное предписание выдать тоже и за неисполнение крепко наказать, принудительно выкупить памятник у нерадивого хозяина может, а также посодействовать открытию уголовного дела. Нужная статья в Уголовном кодексе тоже имеется – за номером 298: за разрушение или повреждение объекта культурного наследия до пяти лет лишения свободы.
Двадцать лет назад из собственности города испарились четыре дома - памятника архитектуры 19-го века на Пушкинской (№ 35-А, 35-Б, 37-А, 37-Б), что в двух шагах от площади Толстого. Местные жители, заметим, а не собственник, добились в 2006 году государственной защиты - внесения их в Госреестр под названием “Усадьба Михельсона”. Казалось бы, такая надежная защита! Ведь на охранной табличке строго указано: “Охраняется законом”.
Читайте: Усадьба Михельсона. О чем умалчивает временный владелец
Две, нет, уже три революции пережил этот памятник. Три войны – первую и вторую мировые и гражданскую. Три оккупации: первую немецкую, описанную Михаилом Булгаковым в “Белой гвардии”, большевистскую, прерванную в 1941 снова немецкой. Грозная табличка помогала выжить при Омельченко, Черновецком, Попове. Пока не пришла администрация Кличко.
В один из июльских дней 2018 года жители квартала, проснулись от грохота отбойных молотков, превращающих бесценные фасады в щебень. За считанные недели у двух домов Усадьбы снесен до основания почти весь 4-й этаж.
Читайте: Шесть “нянек” культурного наследия или как в Киеве расправляются с Усадьбой Михельсона
Подумалось, что-то тут не так. Не мог же так просто директор ООО “Укрроснафтогазбуд” решиться на разрушение памятника, охраняемого законом, на глазах у населения, которое мгновенно оповещает прокуратуру о каждом злодействе застройщика. Чтобы исполнитель киллерского заказа так подставился и не позаботился о прикрытии? Что-то не верится. Не иначе, обзавелся бумажкой, которая этот погром позволила. А в Киеве имеет право позволять Департамент охраны культурного наследия КГГА, возглавляемый Александром Никоряком.
Из открытых источников известно, что Александр Дмитриевич Никоряк - сын владельца строительной компании. Окончил Киевский университет культуры по специальности “эстрадное пение”. Еще имеет диплом по банковскому делу. Как по мне, для работы в Управлении охраны культурного наследия даже на рядовой должности надо иметь образование историка или хотя бы архитектора. Очень уж деликатная сфера на попечении. Молодой человек ни того, ни другого не имеет.
Однако вернемся к нашему повествованию. Народ со всех ног бросился к главному хранителю культурного наследия: рушат памятник - Усадьбу Михельсона, спасайте! Надо отдать должное Александру Дмитриевичу: послал инспекторов, которые своим предписанием велели работы остановить до предоставления бумаг. “Правильные” бумаги, как я понял, сразу же, нашлись, поскольку экзекуцию скоро продолжили с ещё большим рвением: щебень летел с разваливаемых отбойниками фасадов подобно осколкам фугасных снарядов.
Мы снова к Никоряку: да что ж такое, применяйте санкции! Однако отец родной всей киевской старины и главный сторож культурного наследия, он же певец, он же банковских дел мастер, не смыкающий глаз в заботах о наследии с высоты своего многогранного профессионализма, объяснил, что зря панику подняли. Валят памятник законно, поскольку согласование имеется. И растолковал обалдевшим жителям: дескать, никакое это ни разрушение, а совсем наоборот, самое что ни на есть спасение. Поскольку называется этот погром “противоаварийные работы”. Да кто же посмел “согласовать” это преступление против национального достояния? Оказалось, орган, возглавляемый Никоряком, и согласовал. Этим “согласованием” авансом выдана индульгенция на разваливание всего, что приглянется застройщику - достаточно, чтобы тот назвал, что именно он считает аварийным: балкон, этаж, да хоть и весь дом. Охрана наследия заранее дает добро. Вышел же из этого “согласования” несусветный абсурд: во имя “спасения” памятника от развала его тут же и развалили.
Однако же, “аварийность” сильно смахивает на виртуальную. На фото, сделанном незадолго до нападения “спасателей”, дома совсем не выглядят “аварийными”. Крепенькие такие - при царе строили на совесть. Ни трещин, ни перекосов; даже крыша, пусть худая, но имелась. Разве что несколько кирпичей на карнизах закрепить. “Согласованием” же предусмотрена возможность демонтажа целых “аварийных” участков. И какие же участки оказались таковыми? Да весь 4-й этаж! Причем, сразу у двух самых ценных в усадьбе домов.
Кто же и на основании каких обследований эту “аварийность” установил? Судя по письмам контролирующих органов и одного из проектантов, этим особо не заморачивались: сами или с помощью нанятого эксперта и установили. Какой теперь открывается простор для застройщиков, которым киевляне уже придумали меткое прозвище: “злобудовники”!
Римский Колизей-то оказывается, вдребезги аварийный. Поручи, не приведи Господи, охрану КГГА, и она пустит его на мраморную крошку. Пальмиру сирийскую туда же: того и гляди колонны, оставшиеся после набега игиловцев, упадут и туристов придавят. Пизанскую башню, угрожающую упасть аж со средних веков, зацепить трактором и свалить, притом неотложно. А на ее месте высотку смастерить. Тоже памятник будет - только не культуры, а преступлению против нее. И “изобретателям”, придумавшим метод сохранения культурного наследия путем стирания оного с лица земли под флагом “аварийности”. У нас в квартале благодаря “прорывной” технологии уже имеются такие – в виде огрызков от двух домов, составляющих половину усадьбы, на которой красуется доска "охороняється законом".
Тут самое время спросить у главного хранителя столичного наследия: а ничего, что признание строения аварийным находится исключительно в компетенции Киевсовета и никто не вправе разрушать без его решения на столичной земле ничего? И что независимо от форм собственности порядок признания строения аварийным установлен законом “О местном самоуправлении в Украине”, Жилищным кодексом и Положением о порядке обследования состояния жилых домов? А обследование проводится работниками ЖЕКов с участием общественности, а не нанятым “экспертом”, который за умеренную плату признает аварийным хоть полгорода. И основывается решение Киевсовета об аварийности на выводах, подписанных людьми, за свои подписи отвечающими не только должностью, но и свободой. С точной фиксацией на фото и видео того, в чем именно выражается аварийность, где и в каких границах и объемах имеет место, с научно обоснованными рекомендациями, что с аварийностью делать и как. Если и было подобное решение Киевсовета, то я его не видел, как ни просил показать. Независимое обследование в соответствии с требованиями закона, решение Киевсовета на его основе о признании аварийным - все это необходимо, даже если речь идет об обычном жилом доме. А тут памятник архитектуры, охраняемый законом. Ответственность многократно возрастает.
Но самое-то главное в чем: аварийные участки, даже если они имеются у памятника, крошить в щебень ну никак нельзя. А можно только вынимать по кирпичику и аккуратно складывать, чтобы потом положить на место. Замена природы материала по закону “Об охране культурного наследия” не допускается. Памятник вообще изменять нельзя, это закон.
Глава охранного ведомства КГГА, разумеется, об этом знает. Сказал: ну как же, инспектор доложил, складывают кирпичики, чтобы потом обратно положить. А мы ему видео: крушат в крошку и камазами вывозят. Кто кого дурачил, не знаю: инспектор ли начальника, или начальник нас. Но все более вырисовывается то, что на юридическом языке называется “служебная халатность”, которая идеально подходит под статью 367 Уголовного кодекса - до пяти лет лишения свободы. Между прочим, если дома аварийные, то кто их довел до этого за 20 лет пребывания в частной собственности, в КГГА не выяснили. Да еще при наличии охранного договора. А ведь должны были!
Имеются вопросы и к начальнику Шевченковского отделения полиции, полковнику Герману Приступе, в ведомстве которого расследуется уголовное дело по факту разрушения “Усадьбы Михельсона”. И к руководителю прокуратуры № 10 Роману Гавришу, где служит процессуальный руководитель следствия по этому делу. Как случилось, что уголовное дело открыто в конце июля, и первое, что должен был сделать следователь, так это остановить преступление, но не остановил? Ведь погром тогда только начинался, и последствия были бы куда меньшими. Почему памятник продолжают разрушать в течение двух с половиной месяцев после открытия уголовного дела и как думают следователь и процессуальный руководитель компенсировать те разрушения, которые с конца июля уже и на их совести?
Впрочем, имеется просвет в этой мрачной истории. Из правоохранителей, к которым мы обращались, действовал сообразно обстановке лишь заместитель прокурора Киева Сергей Репецкий. Еще во время личного приема, тогда, в конце июля, Сергей Васильевич поручил открыть уголовное дело. Сразу же позвонил Никоряку и пообещал прибыть в тот же день на место преступления, где оно в тот момент продолжалось во всю мощь перфораторов и отбойных молотков. Прошло не более получаса, как мы с приема у Репецкого вернулись домой. И что увидели? Рабочих во главе с прорабом как ветром сдуло. Кто их предупредил о визите зампрокурора, если тот говорил только с Никоряком, вопрос с легко предсказуемым ответом. Само собой, когда после окончания личного приема зампрокурора прибыл на стройку, там никого не было и выяснять обстоятельства было не у кого.
Сколько подлых ударов перенес Киев - не счесть. Постарались все: Омельченко с главным архитектором Бабушкиным и его “уплотнительной застройкой”, Черновецкий с его раздачами земли студентам, Попов с Саней-стоматологом. Но только администрация Кличко додумалась до подключения собственной структуры к уничтожению национальной культуры. Причем той самой, на которую государство главной задачей возложило противодействие этому уничтожению. Потери чудовищны. Когда-то президент Франции де Голль, очарованный Киевом, сказал: видел парки во многих городах, но еще не видел города в парке. А теперь столица знаменита совсем не парками и неповторимой стариной, а немыслимыми коррупцией и варварством по отношению к историческому наследию. Причем сопровождается все это периодическими заверениями администрации о трепетной любви к культуре, как водится, с профессионально исполняемыми придыханиями и прижиманием руки к сердцу. Но сейчас киевскую власть мы можем благодарить только за то, что больше никогда не увидим архитектурные шедевры столицы такими, какими они были еще вчера.
А героя нашего повествования смело можно причислить к людям искусства, к художникам, стало быть. Как известно, художника может обидеть каждый. Но вот чтобы художник обидел каждого? Каждого, кому дорог этот тысячелетний город? Такое не могло привидеться даже в самом горячечном сне. Кто-нибудь, ущипните меня! Может, это сон и есть?
Читайте: Вор должен сидеть в тюрьме или как киевляне правосудия требовали
Николай Жуков, председатель ОСН "Квартал Пушкинская – Красноармейская", профессор
