Пепел надежды

Конечно, первые дни и я, и моя семья были в шоке. Мы продали квартиру, чтобы построить этот дом, вкладывали в него не только деньги, но и душу, и одномоментно потерять его таким жестоким образом было очень больно. Тем более что шансов построить новый дом нет – ни страховки, ни доходов, которые могли бы позволить аккумулировать средства, мы не имеем.

Но это даже не самое страшное. Разумеется, мы пытались восстановить картину происшедшего. Прибывшие пожарные написали в акте возможную причину возгорания – удар молнии, но они сами говорили, что это весьма маловероятно. Гроза действительно была в тот день, но она закончилась за два часа до возгорания. Да и не бьет молния в центр деревянной стены, в которой нет ни электропроводки, ни вообще металлических предметов, кроме гвоздей, и вокруг которой полно более высоких предметов. Источников открытого огня рядом никаких не было в принципе. Что же могло вызвать такое резкое возгорание?

Осмотрев при свете дня остатки дома, и поговорив с людьми, которые первыми заметили огонь, мы убедились, что загорелась наружная стена дома. Загорелась в одном месте, но сильный очаг возгорания возник практически мгновенно. Более того, огонь не тушился водой – мы же пытались заливать очаг возгорания, но вода по какой-то причине не могла сбить пламя. Впоследствии мы вспомнили, что незадолго до возгорания слышали глухой удар по стене, но не придали значения.

Если принять во внимание, что загорелась именно та стена, которая выходила на дорогу, и забор стоял совсем недалеко от нее, все становится вполне очевидно. Кто-то бросил с дороги через забор “коктейль Молотова” или что-то подобное. Мы даже нашли место возле забора, с которого было бы удобно бросить такой снаряд – именно туда, где начала гореть стена. Вывод был однозначен: это умышленный поджог.

Но зачем? Кто мог хотеть нашей гибели?

Следует отметить, что сотрудники милиции, которые прибыли вместе с пожарными, настоятельно советовали мне подумать, не мог ли быть это поджог – они считают это весьма вероятным. Тогда я отверг эту версию. С соседями у нас прекрасные отношения, конфликтов по поводу имущества или бизнеса я отродясь не имел, работал программистом и предпочитал все вопросы по возможности разрешать мирно. Мне и в голову не могло прийти, что кто-то до такой степени может меня ненавидеть.

Но впоследствии я стал сопоставлять факты и анализировать. Во время небезызвестных февральских событий банда нацистов уничтожила памятник моему деду, Дмитрию Захаровичу Мануильскому – одному из старейших украинских социал-демократов, боровшемуся за свободу, арестованному и бежавшему из тюрьмы в Киев; выпускнику юрфака Сорбонны, постпреду Украинской ССР при ООН, блестящему дипломату, участвовавшему в выработке Устава ООН, подписавшему этот документ от имени Украинской ССР, министру иностранных дел Украины. Человеку, реально прославившему Украину в международном сообществе, памятник которому совершенно резонно стоял неподалеку от места его работы, здания старого МИДа, и здания, где он жил. Невежи написали на постаменте, что он убийца и организатор голодомора – хотя любому, кто даже поверхностно знаком с историей, было бы очевидно, что Дмитрий Захарович физически не мог иметь отношения к этим событиям. Очевидно, что ненависть застилает глаза “строителей нации” до такой степени, что реальность не интересует их вообще. Вполне очевидно, что негатив, связанный с моей фамилией, мог транслироваться ими и на меня.

Но одного этого мотива показалось мне недостаточным.

Я выступаю последовательным противником войны, ведущейся в нашей стране, и публично призываю к ее немедленному прекращению. Чудовищное преступление, которое уже унесло жизни тысяч людей и принесшее горе и страдания миллионам, не может быть оправдано никакими целями “строительства новой страны”. На крови и горе людей свое счастье не построишь. Я не раз указывал на то, что война ведется крупным капиталом в своих целях, ничего общего с декларируемыми причинами не имеющих, и несет простым людям лишь обнищание и уничтожение. Обращал внимание на совершенно очевидные возможности урегулирования конфликта мирным путем, для чего требовалась лишь политическая воля правящих элит, демонстрирующих вместо этого поразительное носорожье упрямство в продолжении бессмысленной бойни. Я не раз сталкивался с крайним недовольством сторонников людоедской политики Киева в этом вопросе, обвиняющих меня в антиукраинской позиции. Причем, тот факт, что я никогда не желал зла своей стране, и, наоборот, считал прекращение войны единственным способом реально ее сохранить, нисколько их не волновал. Ровно такой же подход, как и  продемонстрированный этими господами вандализм в отношении памятника.

Я опубликовал информацию об инциденте в социальных сетях. Увы, реальность подтвердила наихудшие мои предположения. На фоне действительно человечного и сочувствующего отношения вменяемых людей, строители “дивного нового мира” в Украине попросту ликовали. Там было все – от сожалений по поводу того, что “мы все не сдохли”, до призывов жечь как можно больше других людей, не поддерживающих кровавую бойню в стране. Некоторые даже додумались до вывода: люди, выступающие против войны, на самом деле выступают за войну, поэтому жечь их – это и есть борьба за мир. Когда таковые лица, вместо кабинета психиатра, оказываются в министерских креслах, мы и получаем то, что имеем сейчас – страну победившей политической шизофрении, в которой правительство с упоением уничтожает свой собственный народ и экономику, называя это строительством “европейского государства”.

Я обращаюсь ко всем людям, кто имеет смелость не следовать в конъюнктуре дискурса, не называющего себя фашистским лишь потому, что там никогда не читали определение фашизма. На своем опыте я понял, как важна поддержка людей в такой ситуации. Огромное спасибо друзьям и просто людям, не утратившим человечность, за поддержку словом и делом. Лишь благодаря вам я сейчас как-то выживаю. В ситуации, когда говорить правду стало экстремизмом, мы просто обязаны быть вместе. Нужно общаться, создавать коммуникационные площадки, инструменты взаимопомощи и самозащиты, иначе нас просто передавят поодиночке. Не стоит думать, что мы имеем дело с рационально мыслящими людьми, и они проявят благоразумие. Это маньяки, и бороться с ними можно лишь так, как борются со стихийным бедствием – всем миром, когда ни одна хата не стоит с краю.