Нынешний кризис - это перекур перед новым рывком
Я школьницей помню 90-е, когда папа, как Тимур Кизяков из “Очумелых ручек”, латал мне дырявые сапоги подручными средствами, а мама, несмотря на полное безденежье, умудрялась нам с сестрой покупать шоколадные конфеты и выдавать по одной конфете в день. И я помню, как я себе тогда думала, что вот так я не хочу.
На втором курсе я уже зарабатывала себе “на булавки”, а на четвертом вышла работать на полную ставку. На пятом мы с подругой имели самые высокие гонорары в большой областной редакции – не потому что писали лучше других, а потому что брались за любые задания. Как в советской комедии: “песчаный карьер – я, мясокомбинат – я, цементный завод – я”.
И я благодарна за эти 90-е, за конфеты “Тростинка” – по одной в день, потому что вкуснее этих конфет до сих пор ничего не придумали, и потому что было четкое ощущение дна, от которого очень хотелось оттолкнуться. И поэтому получилось. Так я стала журналистом.
Я помню 2008-ой – мой второй год жизни в Киеве. Мне было 25, я была востребованным журналистом и редактором, сотрудничала с несколькими деловыми изданиями, имела 15 тыс. гривен на депозитном счету в банке и наивно полагала, что ближайшие 20 лет у меня каждый месяц будет свободных 1500 долларов, чтобы погасить кредит за квартиру.
Стоит ли говорить, что через неделю после покупки квартиры доллар был не по 5, а по 10, а мой суммарный доход во всех редакциях стал меньше, чем ежемесячный платеж по ипотеке? И хоть эта квартира была моей самой неудачной покупкой в плане денег, она стала сумасшедшим толчком в плане развития. Потому что ничто так не мотивирует работать и развиваться, как долги.
Так я ушла в PR и так в моей карьере случилось много интересных кейсов, о которых не напишешь в резюме.
Я помню 2014 год, когда моя квартира превратилась в “перевалочный пункт” друзей и близких, которые бежали от войны. Все уезжали с летними вещами и маленькими детьми на пару месяцев – и больше в Донецк не возвращались. Я помню, как по крупинкам складывался новый быт, и прошло менее пяти лет, но они все смогли заново отстроить жизнь, купить здесь жилье, найти в себе мотивацию и оптимизм двигаться дальше.
Вместе с ними развивалась и менялась я, представляла себя на их месте и понимала, что как пиарщик ценна здесь своими опытом и связями, а перемести меня в другой город или страну – все придется начинать с нуля. Так я пришла к пониманию, что хочу свой бизнес. Так появился “Ведьма-бар”.
У меня нет иллюзий относительно того, что происходит сегодня. Буквально за полторы недели схлопнулись бизнеса, которые еще вчера генерировали стабильную прибыль. Уже сейчас они запустили принцип домино, и мы замерли и ждем, когда упадет последняя “костяшка”.
У меня нет иллюзий, что на государственном уровне кто-то родит “план Маршалла” – и мы выйдем из этой истории с минимальными потерями. Я думаю, мы вспомним и 2008-ой, и 90-е.
Но при всем этом, я абсолютно спокойна, потому что я привыкла жить в этих постоянных катаклизмах. И как-то справляться. И как-то меняться и развиваться. И я благодарна за весь опыт, который был. Потому что он не давал расслабляться, замирать, включать иллюзию, что ты себе обеспечил какую-то стабильность на ближайшее время.
Я по себе заметила, что как только я включаю иллюзию стабильности и прогнозируемого светлого будущего, все быстро меняется и бьет по голове. И в этот момент важно без страха, широко открытыми глазами заглянуть в бездну, перед которой ты стоишь, и чтобы не закружилась голова от правды.
Но дальше все становится хорошо. Лучше, чем было. Тут я уверена.
Нужно только научиться отпускать то, что отжило, не бояться искать и пробовать новое, пахать и верить в себя и близких.
А пока – просто перекур перед новым рывком.
Читайте: Меценатство не должно быть тихим
Источник публикации
