Крымская антиутопия
Все вопросы последних дней делятся на два типа. Первый задают крымчане – их интересует то, какую судьбу готовит полуострову присоединение к России. Вторые задают россияне – о том, чем аукнется России присоединение полуострова. Не задают вопросов лишь оптимисты. Их можно понять. Кому хочется думать о похмелье в разгар застолья, на котором тамадой выступает Дмитрий Киселев?
И я не собираюсь сейчас спорить с тем, что многие крымчане и правда хотели бы однажды проснуться в РФ. Кто-то давно решил для себя, что “чемодан, вокзал, Россия” – это не самый плохой сценарий. Мол, забрать чемодан, вокзал – и в Россию. Но дело в том, что если вам не нравится ваша жена, то вы, конечно, можете ее прогнать. Да только Скарлетт Йоханссон от этого в вашей постели не появится.
Когда после референдума крымчанам объявят о том, что они с ошеломляющим преимуществом выбрали пункт о присоединении к России, какое-то время будет ажиотаж. Снимут украинские вывески, уберут особенно надоевшие памятники, устроят люстрацию в библиотеках и закрасят желто-голубые сочетания. Выплывут из наносного украинского антуража, который так раздражал тех, кто не видел (или не хотел видеть) себе места в стране. А затем начнется самое интересное. Начнется погружение в российскую действительность.
И речь даже не о пресловутых документах, справках и пенсиях – давайте представим, что все это решилось одномоментно. Речь не о снабжении полуострова водой и электричеством – предположим, что и этот вопрос новая метрополия “порешала” со старой. Вопрос о другом. О том, что Украина давала крымчанам даже не специально, скорее исподволь, просто по факту общего социально-политического пространства.
Митинг против нелегальной застройки уже не будет малочисленным. Его просто не будет. Нет места протестующим в стране, которая борется с “фошызмом”. На последний антивоенный митинг в Москве выносили чистые транспаранты. Потому что как в анекдоте – “а смысл; и так все понятно”. Ребят скрутили.
Украинский флаг и язык станут чем-то вроде последнего рубежа фронды. Мы вновь узнаем про “ополяченный русский” и Австро-Венгерский генштаб, который в моменты отчаянной русофобии разработал узор вышиванки и тексты народных песен. Узнаем о том, как здорово продавать самую лучшую в мире нефть в обмен на какие-то там компьютеры и автомобили. Тотальное информационное единодушие – та реальность, когда кнопки на пульте меняют внешний вид ведущего, но никак не его риторику.
Ирина Яровая расскажет нам про борьбу с коррупцией. Елена Мизулина будет следить за нравственной чистотой нашего либидо. Глава РЖД Владимир Якунин будет оптимизировать железные дороги во имя персонального шубохранилища. Вы пока еще не знаете имен этих людей? Тогда добро пожаловать в блог Алексея Навального, пока его еще не посадили за недостаточно восторженный образ мыслей. Скажете, что и в Украине коррупционеров достаточно? Ну, так вы, как минимум, знаете об ориентировочном размере и весе их золотых батонов. И знаете, что они коррупционеры. А тут придется отвыкать от любопытства.
Нельзя существовать внутри государства и быть свободным от его реалий. Так уж сложилось, что современная Россия избрала для себя вполне конкретную стратегию существования. Курс на построение эдакой православной традиционной системы, в которой и слыхом не слыхивали ни о каких ценностях, что появлялись в мире после студенческой революции в Париже 1968-го года. И не надо пенять на аналогичную традиционность южных штатов США: тамошний классический республиканец – это вооруженный собственник. Ничего подобного в Крыму не будет. Будет вертикаль с односторонней коммуникацией. Сверху – вниз.
Нам расскажут, что “страна в кольце врагов”, за границей начинается царство темных сил, а никаких общих ценностей не существует. Ибо наши ценности слишком хороши для остального мира, погрязшего в прозябании, деградации и содомском грехе. Будем привыкать делить людей не по принципу “хорошие – плохие”, а по границе “свои – чужие”. И мы будем считать, что наша правда заканчивается там, где мы того захотим, а не там, где начинается правда другого.
Каждый вечер из новостей будем узнавать, что главный наш враг притаился за Перекопом, чтобы прорваться к нам и вдоволь напиться крови. Услышим про “украинский след” в каком-нибудь теракте на Северном Кавказе. В конце концов, какой-нибудь пресловутый “чеченский след”, как ни крути, является частью российской реальности и может снизить радость от воссоединения. А “украинский след” только усилит облегчение от того, что мы успели вскочить в уходящий поезд, верно?
Смех – это внутренняя свобода. Раз так, то смеяться будем над всем кроме политики. Никакого “95-го квартала”, эстетический выбор будет лежать между “Камеди” и концертом ко Дню милиции. Дискуссия о политике колеблется в пределах между “царь хорош и бояре замечательные” и “царю пора бы уже бояр заменить, а то они его недостойны”. Те, кто верят, что после воссоединения они проснутся в мире ранних романов братьев Стругацких, не понимают того, что им предстоит жить в реальности их поздних романов.
Скажете, что все это не аргумент? Что это все интеллигентские сопли? Что настоящая Россия лучше придуманной Украины? Ну, тогда готовьтесь выбирать в бюллетенях между “Единой Россией”, Жириновским и “справедливороссами”. Мы в Крыму давно придумали себе Россию – и настойчиво вглядываемся в нее в поисках соответствия нашим представлениям. А она совсем другая. Это мы думаем, что сила в правде, а нам расскажут, что правда в силе.
Господи, помоги нам выжить, среди этой смертной любви.
