Я предостерегаю застройщиков, которые говорят, что будут “заносить” в три инстанции, - Юрий Васильченко
В марте Кабмин выдал постановление о ликвидации одного из самых подозреваемых в коррупции органов – Государственной архитектурно-строительной Инспекции. Вместо нее будут новые органы, которые разделят между собой разрешительные и контрольно-надзорные функции. Что еще меняется, как будут бороться с коррупцией, KV узнавала у главы новой Государственной Инспекции Градостроительства (Державної Інспекції містобудування – ДІМ), главного реформатора госархстройконтроля и надзора Юрия Васильченко.
KV: О реформе децентрализации и демонополизации написано достаточно много – и о положительных моментах, и о возможном негативе. На ваш взгляд, как руководителя, какие риски могут быть?
Юрий Васильченко: Хуже точно не станет. Наоборот, станет лучше и комфортнее строить. Должно вырасти качество выполнения строительных работ, безопасность продукта, т.е. объектов строительства.
KV: За счет чего станет лучше?
Юрий Васильченко: За счет разграничения функций. Именно это предусмотрено реформой системы госархстройконтроля и надзора.
Ведь там, где были созданы децентрализованные органы госархстройконтроля, раньше вообще была только монополия ГАСИ, а надзор почти не работал, действовал только в части выдачи градостроительных условий и ограничений. Поэтому сейчас именно разграничение функций даст положительные результаты.
Кроме того, госархстройконтроль и далее будет децентрализовываться, но более быстрыми темпами. Кстати, сама децентрализация государственного архитектурно-строительного контроля началась в 2015 году, и, что самое интересное, за 5 лет децентрализовали всего 101 орган госархстройконтроля.
KV: На местах не хотели самостоятельности?
Юрий Васильченко: Скорее, это было сопротивление центральной ГАСИ, нежелание отдавать функции госархстройконтроля на места. Сильное противодействие было во всем, например, была целая история с передачей реестра разрешительных процедур Министерству цифровой трансформации для создания Единой государственной электронной системы в строительстве. Мне после назначения удалось почти за неделю передать реестр в Минцифры.
KV: Кроме разграничений функций бывшей ГАСИ, что еще изменилось? Что поменяется?
Юрий Васильченко: Претензии к ГАСИ, и часто обоснованные, звучали и от строительного бизнес-сообщества, и от рядовых граждан Украины, активистов. Строители жаловались на коррупцию, граждане – на отсутствие контроля.
Теперь застройщику труднее избежать контроля непосредственно на стройплощадке. Я, кстати, до реформы часто говорил, что есть 1000 и 1 способ, как избежать госархстройконтроля, и всего несколько – как его провести. Ранее инспектор не мог провести проверку без присутствия субъекта градостроительства заказчика строительства или его уполномоченного представителя. Сейчас, в случае его отсутствия, проверка может быть проведена с представителями органа местного самоуправления. Я также внес предложения по изменениям в законодательство в Минрегион – ими, например, предусматривается усиление ответственности сертифицированных специалистов (проектировщики, технадзор и др.). Скажем, если в течение года будет обнаружено повторное нарушение, специалист не сможет заниматься своей деятельностью год, по решению суда.
ФОТО: Как изменится государственный строительно-архитектурный контроль. Источник: Прес-служба ДІМ
KV: Это про усиление контроля. А что относительно устранения коррупции и содействия развитию отрасли?
Юрий Васильченко: Предусматривается альтернативность разрешительных процедур госархстройконтроля. Лично у меня, например, есть опасения, что когда мы децентрализуем госархстройконтроль, по сути передадим его местному органу самоуправления, на местах у девелопера, инвестора могут возникнуть проблемы. Политики в местных советах, которые и создают орган архстройконтроля, могут непосредственно на него влиять. Если в каком-то регионе будет существовать оппозиция к местной власти, есть риск, что возникнет ситуация, когда местный орган госархстройконтроля будет субъективно относиться к представителям оппозиции в том регионе, создавать препятствия. Я предложил альтернативу – заказчик может подать документы на получение права выполнения строительных работ или в центральный орган исполнительной власти – Госсервисстрой (Держсервібуд), или в местный. А контролировать строительство, соответственно, будет или ДІМ, или местный орган государственного архитектурно-строительного контроля.
Главная цель – не создавать местных "князьков", монополистов на местном уровне. Плюс, создается профессиональная конкуренция, которая заставит предоставлять услуги качественнее.
Я хочу построить такую систему, которая будет предотвращать коррупцию. Создать орган по принципу разграничения функций, заложить предохранители от монопольного управления госархстройконтролем. При монопольном, единоличном управлении коррупцию наладить проще, меньше "мостиков" коммуникации, проще "договориться". Разграничение функций затрудняет выстраивание коррупционной системы. По такому принципу была проведена реформа правоохранительных органов.
KV: Разве с 2014 года не реет над ГАСИ флаг борьбы с коррупцией?
Юрий Васильченко: В ГАСИ, кстати, штатная должность есть – специалист по предотвращению коррупции. Как вы думаете, сколько людей занимались этим вопросом, на 1017 штатных сотрудников? Один! Как можно было одному на всю Украину человеку охватить такую задачу?
В ДІМ мы сделали иначе. Будет не одно юридическое лицо, как раньше. Планируется создать 8 территориальных органов – межрегиональных главных управлений ДІМ, которые будут заниматься непосредственно только контролем, и центральный аппарат, который будет заниматься исключительно надзором. В каждом из этих территориальных органов и в центральном аппарате будет работать ответственный специалист по предотвращению коррупции. Если брать общую численность в 660 сотрудников ДІМ (штатных), то 9 специалистов – это почти в 20 раз больше, чем раньше в ГАСИ. Будет разработан новый сайт, введена отдельная горячая линия – люди получат непосредственную возможность подать жалобу, касающуюся коррупции.
KV: Какие у этих сотрудников реальные полномочия?
Юрий Васильченко: Главная цель предотвращение (подчеркиваю) коррупции, сбор информации, встречи в регионах, личные приемы граждан. И как гражданин, и как госслужащий, далее специалист должен уведомить свое руководство и непосредственно правоохранительные органы, иначе он автоматически становится соучастником коррупционного уголовного правонарушения.
Ближайший план: разработать стандарты поведения этих госслужащих. Ведь за это время, если сравнивать даже ситуацию 5 лет назад в вопросе предотвращения коррупции, сильно изменилось законодательство. Более того, оно меняется каждый год, мы это можем увидеть в том же процессе декларирования доходов. Кроме того, есть именно уголовные правонарушения – это коррупция, а есть связанные, и законодательство разграничивает эти понятия. Человек может по неосторожности, не зная, например, всех нюансов действующего законодательства, допустить ошибку. Поэтому важно держать руку на пульсе и непосредственно на местах системно обучать сотрудников ДІМ, предоставлять профессиональные консультации и т.д.
KV: Не придется ли девелоперам после децентрализацией ГАСИ "заносить" не в одну, а в три структуры – и в Государственную сервисную службу градостроительства, и в Государственное агентство по техрегулированию в градостроительстве, и в ДІМ? На рынке существует такое мнение.
Юрий Васильченко: Для меня главное, чтобы ДІМ никоим образом не стала той самой ГАСИ, на которой просто поменяли вывеску.
Ну, а если уж говорим о месседжах от рынка, давайте примем во внимание, что перед законом отвечает не только тот, кто принимает взятку, но и тот, кто ее дает.
Априори должен быть такой подход: не думайте даже, что должностное лицо ДІМ будет брать взятку. Я предостерегаю тех застройщиков, которые говорят, что теперь будут “заносить” в три инстанции.
Кстати, в процессах получения права на выполнение строительных работ и строительства ДІМ не первая инстанция, а вторая. Первая – Государственная сервисная служба градостроительства, где получают право на выполнение стройработ, вторая – ДІМ, контроль. Я могу обещать как руководитель ДІМ, что если принесут взятку, мы встретимся вместе с прокурором: правоохранительные органы будут оповещены, будет соответствующая реакция, предусмотренная законодательством.
KV: Недавно рынок активно говорил о статистике, где данные о реальных завершенных жилых объектах разительно отличались от количества выданных сертификатов о готовности к эксплуатации. Какая сейчас ситуация?
Юрий Васильченко: Во-первых, за последний месяц – минимальный процент отказов в выдаче разрешений за всю историю существования ГАСИ.
Во-вторых, у меня как специалиста есть вопросы к корректности статистики, о которой вы говорите. Данные взяты по городу Киеву, где не указано, какие именно классы последствий. Примем во внимание, что в Киеве есть свой орган госархстройконтроля, который выдает разрешения и принимает в эксплуатацию объекты класса последствий СС2. А ЖК класса последствий СС3 – это центральная ГАСИ. В этой статистике все “в куче”.
Кроме того, не учтены ситуация с коронавирусом (карантин) и переходной период (ликвидация ГАСИ постановлением Кабмина от 13 марта), законодательные изменения.
Из-за карантина отменили личные приемы, не было возможности провести работу с Центрами предоставления админуслуг (ЦНАП), предоставить им разъяснения, как работать с документами, как их принимать.
В первый месяц карантина работало примерно 30% децентрализованных органов госархстройконтроля.
Доходило до смешного: в одном из регионов местный децентрализованный орган госархстройконтроля решил, что раз есть постановление о ликвидации ГАСИ, то они тоже немедленно ликвидируются – не регистрировали и не выдавали документы.
Меня юристы ГАСИ предостерегали, мол, карантин, надо остановить процесс предоставления админуслуг. Но если бы я на 100% слушал наших юристов, то процесс получения права на выполнение строительных работ или принятия объектов в эксплуатацию вовсе бы остановился. А потом за несколько дней необходимо было бы обработать все накопленное месяцами – что нереально.
KV: А сроки выдачи документов? До сих пор есть нарекания.
Юрий Васильченко: Я проанализировал изменения в законодательство с точки зрения главы децентрализованного органа и нашел там только один неурегулированный, по моему мнению, момент – указан срок общего рассмотрения документов, а срок передачи документов от ЦНАП в орган местного госархстройконтроля не конкретизирован. ЦНАП – это по сути коммунальное предприятие местного органа самоуправления, децентрализованный орган госархстройконтроля – квази-коммунальное предприятие. Получается, два коммунальных предприятия не могут на местном уровне урегулировать, что конкретным решением ЦНАП передает в течение одного дня эти документы в местный орган госархстройконтроля?
Если вы в регионе не хотите, чтобы у вас развивалось строительство, плюс, ссылаясь на карантин, останавливаете предоставление админуслуг, не надо говорить, что это правительство во всем виновато. Почему ваши коллеги в соседнем регионе работают без вопросов? Вы связывались с этими коллегами? В стране много таких ситуаций, нужно разбираться... Мне, например, не нравится, что некоторые адвокаты, выигрывая суды у децентрализованных органов архстройконтроля, считают, что выиграли суд у центрального. А потом в Фейсбуке люди пишут о произволе и радуются ликвидации ГАСИ.
Для меня все это – индикаторы, что нужно реагировать, изучать эти случаи, работу местных органов архстройконтроля. Наша главная цель – не штрафы, не негатив, а конструктив, качество предоставления услуг. Главная цель ДІМ – качественное и безопасное строительство, сознательные застройщики. К сожалению, сопротивление изменениям существует не только в среде безответственного бизнеса, но и в самой архстройинспекции.
KV: Сколько сотрудников ГАСИ уволилось, когда началась реформа?
Юрий Васильченко: На старте из 1017 штатных позиций заполняемость составила примерно 700 работников, около 120 были уволены по ликвидации или переведению в другие органы.
KV: Говорят, нужна тотальная зачистка архстройконтроля – уволить всех.
Юрий Васильченко: В идеальных условиях – да, чего, кстати, и требует общество. А кто будет работать? Сейчас есть спекуляции, мол, будем нанимать тех же людей. Но увольнение одного работника – это выплата двух среднемесячных заработных плат плюс компенсация за неиспользованный ежегодный отпуск. Представьте себе, если уволить всех “под ноль” – бюджет исчерпается практически полностью. Обновление необходимо, но если набирать абсолютно всех с нуля, даже если это будут супер-специалисты из стройотрасли, только месяц уйдет на спецпроверку.
Поэтому решили из ГАСИ переводить не более 30% сотрудников – это именно та цифра, которая позволит оперативно начать функционирование органа.
KV: А что будет с зарплатой? У рядовых госслужащих она невысокая, есть “стимул” или уйти в частный сектор, или брать взятки.
Юрий Васильченко: Заработная плата, особенно госслужащих, зависит от многих факторов – ранга, выслуги лет и т.д. Сейчас есть возможность добавить средства за счет интенсивности. Но и касательно уровня зарплат: скажем, 10 000 гривен для Киева или 10 000 гривен для Луцка? В Киеве сложно, в Луцке – нормально.
KV: Как будете контролировать “чистоту рук” сотрудников?
Юрий Васильченко: Риски нарушений есть, но можно создать систему, которая будет выталкивать непорядочных людей.
Как я уже отмечал, территориальные органы ДІМ создаются как отдельные юридические лица, это облегчит процесс проверок в случае жалоб. Кроме того, в рамках надзора можно будет их проверять, выдавать им предписания и, в случае их невыполнения, увольнять сотрудников. Приведу пример: ранее для проведения проверки необходимо было отдавать приказ за подписью руководства ГАСИ. Что же делал территориальный орган архстройконтроля? Для задержки процесса проверки они присылали по электронной почте проект приказа, но не предоставляли обоснование, например, отправляя его по почте. Было и много других методов затягивания.
Мы также планируем изменить подход к ежегодной оценке сотрудников. Сейчас каждый государственный служащий сам о себе пишет отзыв, а руководитель или согласен, или нет. Понятно, что у руководителя времени мало, и он, как правило, "со всем согласен". Мы будем стимулировать людей изучать законодательство, проводить предварительное тестирование людей, отрабатывать внутренние стандарты.
Должна быть создана методологическая база для работников не только ДІМ, но и децентрализованных органов.
KV: Вы говорите про обновление кадров, отсутствие коррупции в новосозданном органе. Но вот недавно появилась статья на сайте нардепа Александра Дубинского, в которой идет речь о “массе вопросов касательно вашей декларации”. К примеру, к заниженной стоимости покупки квартиры в столице, дома и земельного участка? Объясните.
Юрий Васильченко: Это ложь и манипуляция. Хочу сразу расставить все точки над “і” и ответить на эту “массу вопросов”.
На государственной службе я нахожусь с 2010 года, а в ГАСИ – с 2013 года. Квартиру в Киеве, о покупке которой с таким рвением журналист рассказывает в материале, я не покупал. Это “хрущевка” моей мамы. Живу в ней с 1999 года, а в собственность она мне досталась в 2005 году по договору дарения от мамы. Еще до моего перехода на госслужбу. В договоре указана оценочная стоимость квартиры – 6,5 тыс. гривен. Эта цифра и прописана в декларации.
Почему такая сумма? В то время оценку квартиры делало Киевское городское БТИ. И, насколько мне известно, в соответствии с законодательством на тот момент, налог при дарении исчислялся по нулевой ставке, поскольку была первая степень родства – от матери к сыну. При перепродаже я бы должен был сделать новую оценку.
Так что не надо этих манипуляций с заниженной стоимостью, поскольку выгоды мне с этого - никакой.
Еще момент. Хотя в той опубликованной статье этого нет, но у меня была еще однокомнатная квартира в Кривом Роге, которую я тоже не покупал. Это наследство. Она была указана в предыдущих декларациях и продана в прошлом году за 105 тыс. гривен, соответствующее сообщение о существенных изменениях подано вовремя.
Относительно дома и земельного участка, а точнее, их половины, что я также задекларировал, – они тоже не покупались. Это имущество моей жены, которое ей досталось в наследство от дедушки в 2012 году. Дедушка владел этим имуществом – а именно, только половиной дома и половиной участка, более чем полвека.
Машина у меня – американский Volkswagen Passat 2015 года. Одна, а не целый автопарк. Не люксовая.
Об акции ЧАО “ИНГОК” вообще смешно – 630 штук из нескольких миллиардов выпущенных, да еще и приобретенные родителями за приватизационный имущественный сертификат в далеком прошлом.
Надеюсь, что я все разъяснил, и журналисты больше не будут прибегать к подобной лжи и манипуляциям.
KV: ГАСИ системно проигрывала суды, что особенно “разжигало” активистов и людей, страдающих от нарушений стройнормативов и законов. Как изменить эту ситуацию?
Юрий Васильченко: На мой взгляд, судебная система в Украине также нуждается в реформах. Суды неоднозначны, например, по одному и тому же случаю, даже больше, в одном и том же городе, один судья удовлетворяет иск органа госархстройконтроля, а другой – отказывает. По ДІМ: мы не будем останавливаться, максимум того, что можем делать в рамках закона, сделаем. Будем отстаивать в судах нашу позицию, улучшим работу юридического департамента.
KV: Есть сейчас в вашей команде люди, нацеленные на прозрачную реформу?
Юрий Васильченко: Ядро команды есть. В ближайшее время планируем усилить юридическое направление сильными работниками, которые до этого не работали в ГАСИ вообще. Мне нужно найти "живую воду" и влить со стороны – как раз в отношении людей, которые будут заниматься судебной практикой.
KV: Идеи и планы у вас масштабные, но дадут ли вам все это сделать? Времени хватит? Есть у вас “карт бланш” от руководства страны?
Юрий Васильченко: Времени никто не дает вообще. У меня, согласно распоряжению о назначении, есть три месяца испытательного срока, и четыре пункта задач. Три из них я уже выполнил.
Я понимаю, что ответственность огромная, время играет против нас в данном случае. Противники реформ как могут затягивают процесс реформирования, прохождения документов и т.д., а есть такие бюрократические процессы, которых не избежать.
KV: Недавно появилась информация, что Окружной админсуд Киева открыл производство по иску о признании незаконной ликвидации ГАСИ. И якобы на 12 августа уже назначено первое заседание. Ожидаемо?
Юрий Васильченко: Вот еще одно доказательство, что у реформы много противников и недругов. Многим она просто невыгодна, беспощадно разрушаются все коррупционные схемы, отработанные годами. Мы уже запускаем работу ДІМ. Идет активная подготовка к запуску Госсервисстроя. Поэтому сейчас все эти противники перешли в активную фазу и пытаются остановить процесс.
А такие иски только подтверждают факт, что мы движемся в правильном направлении. Реформа не остановится. Сопротивление изменениям будет преодолено, несмотря на оказываемое противодействие.
KV: У вас прекрасное техническое образование – первое математическое, второе – строительное. Почему после Национального университета им. Тараса Шевченко – Криворожский университет и специализация промышленного и гражданского строительства? И почему потом – не наука, не бизнес, а госслужба?
Юрий Васильченко: В Киев я приехал после смерти отца, хотелось радикальных изменений. Здесь окончил Киевский естественнонаучный лицей №145, поступил в университет. И уже учась на "мехмате", пошел работать в "УкрНИИводоканалпроект", на полставки, первый год – системным администратором, а затем – в отделе инженерных сооружений, проектировщиком. Через год защитил диплом, перешел в Государственное предприятие "УкрБуд" (не путайте с печально известным "Укрбудом", который строил жилье), там создавалось проектное бюро и мне предложили работать проектировщиком. Тогда я и определился, что хочу работать в строительстве. За полтора-два года стал главным инженером проекта. Понятно, что для должности ГИПа нужно все же иметь профильное образование. И семейная традиция таки вернула меня к строительной сфере: и папа, и мама у меня строители.
На госслужбу попал в 2010 году. Сначала в Минрегионстрой, а затем в Секретариат Кабмина, где я потом и работал, пока не перешел в ГАСИ. Кроме жизненных обстоятельств, мне, собственно, было интересно попробовать себя в чем-то новом, я люблю вызовы.
И до сих пор я нацелен на сложные задачи и вызовы. Мне интересно что-то изменить в стране – сейчас общество требует новых подходов по контролю, надзору в сфере строительства. Хочу построить систему, которая бы исключала коррупцию, вдохновляла работать и давала бы возможность профессионального роста. Хочу изменить сам принцип архстройконтроля: инспектор для заказчика должен быть не врагом, а другом, не мешать и не брать взятки, а помогать строить качественно. А для общества ДІМ должна стать действенным органом контроля законности строительства.
ФОТО: пресс-служба ДІМ
